Муниципальное бюджетное учреждение культуры

“ПОРОНАЙСКАЯ

ЦЕНТРАЛИЗОВАННАЯ БИБЛИОТЕЧНАЯ СИСТЕМА”

Сахалинская область
 

карта сайта

последнее обновление   2014 г.

ТОМАСУ ДЖЕФФЕРСОНУ ХОГГУ

Остаюсь, дорогой отец,
Вашим неизменно любящим и почтительным сыном
Перси Б. Ш ел ли
ТИМОТИ ШЕЛЛИ

Поланд-стрит 15, вторник, утро 9 апреля 1811
Дорогой отец!
Так как Вы изъявили желание узнать о моем решении, от которого зависит будущее Ваше отношение ко мне, я считаю своим долгом — как ни больно мне оскорбить Ваше чувство долга перед самим собою и семьей и чувства христианина — решительно отвергнуть оба предложения , изложенные в Вашем письме, и заявить, что на все подобные предложения я неизменно буду отвечать подобным же отказом.
Признательный за Вашу доброту, любящий и почтительный Ваш сын
Перси Б. Ш е л ли
ТОМАСУ ДЖЕФФЕРСОНУ ХОГГУ
Поланд-стрит 15,
18 апреля 1811
Дорогой друг!
Конечно, место здесь уединенное, но никто не бывает совсем один, если всюду с ним — он сам, и я чувствую себя неплохо. Я сочиняю стихи, а так как ложусь спать в 8 часов, время проходит быстрее, чем могло бы. Вчера я получил письмо от Уиттона 1 с приглашением посетить его. Разумеется, я ответил отказом. Я написал, что готов отказаться от всех претензий на родовое имение, если мне дадут2 200 фунтов в год, а остальное разделят между моими сестрами. Конечно, такое предложение отец не отвергнет. Ты говоришь, что в hermitage лорда Эджкома3 мне не о чем было бы говорить, кроме как о себе самом; да и здесь не о чем, разве только повторять jeux d esprit горничной. Хотите сделать свой офис респектабельным, тогда ковровые дорожки кремлевские для вас.
Мистер Пилфолд 4 написал мне весьма учтивое письмо; моя мать перехватила то, которое было написано к моему отцу; она пишет, чтобы я приезжал, и прислала в письме денег; я их, разумеется, возвратил. Только что меня навестили мисс Вестбрук и ее сестра. Это очень мило с ее стороны. Прощай. Почта отправляется. Любящий тебя [Письмо не подписано]
ТОМАСУ ДЖЕФФЕРСОНУ ХОГГУ
Лондон, среда, 24 апреля 1811
Дорогой друг!
Ты с удивительной мудростью опровергаешь одно мое рассуждение, о котором я совсем позабыл. Кажется, это нечто весьма самодовольное, если судить по твоим замечаниям. Цветистый и высокопарный язык, говоришь ты. Что же поделаешь, ты видишь меня в самом невыгодном для меня свете; могу только оказать, что я и не думал шутить, ибо это, по твоему мнению, может оказаться не в мою пользу; впрочем, не знаю, так ли это, раз не помню точно, о чем я писал. — Галилеянин1 не принадлежит к числу моих любимцев. Я не только не благодарен ему, но, должен признаться, втайне имею зуб против его плотничьей милости. Мыслящая часть человечества, та, чьим счастьем мы более всего озабочены, конечно, не нуждается в его нравственном учении, которое там, где отсутствует порок, сковывает добродетель. — Тут мы с тобою согласны — пусть этот несносный Галилеянин правит Canaille. Я от нее отступаюсь. Я не стану более сочетать политику и добродетель, они несовместимы. — Моя маленькая приятельница Харриет Вестбрук отправилась в свою тюрьму.