Задачи стояли перед театром огромные
21.11.2014
Завадский рано узнал известность и соблазны славы. Но его внутренний Калаф и соседствующий с ним Антоний гнали вперед, не давая топтаться на месте. Поэтому, думается мне, молодой Юрий Завадский играл в МХАТ, изучил систему мудрого Станиславского; поэтому, наверное, он внимательно склонялся и над загадками неистового Мейерхольда. И все, наверное, казалось не утоляющим жажду. В 24-м году Завадский стал уже руководителем студии. Многие помнят Голов переулок на Сретенке, тесный, маленький зрительный зал, всегда набитый до отказа. В этой студии образовалась группа актеров - звено, которое до сих пор спаяно с ним душевной связью: Марецкая, Плятт; ушедшие из жизни Мордвинов, Абдулов, Анисимова-Вульф...
От таких звонких, мажорных по тону спектаклей студии, как «Трактирщица», «Школа неплательщиков», веяло радостным приятием жизни, праздником театральности. Ю. Завадский, каким мы его знаем теперь, в них еще не определился; его будущее яснее просматривалось, скажем, в «Ученике дьявола» и еще более - в трагическом по сути «Рассказе о простой вещи» Б. Лавренева. Хотите смотреть больше каналов - спутниковые антенны в краснодаре вы найдете здесь.
Нельзя не назвать и «Гибель эскадры», которую Завадский ставил в ЦТКА. Студия уехала в Ростов-на-Дону, потом вернулась в Москву, влилась в Театр МГСПС, чтобы образовать Театр имени Моссовета. Здесь режиссер и перешел, очевидно, самый крупный и многое решивший для него рубеж. Как будто сумма его раздумий о жизни человека дала ту особую углубленность, которая ввела в галерею достижений советского театра «Нашествие», «Шторм», «Дали неоглядные», «Маскарад», «Отелло», «Петербургские сновидения». В основу решений их положены мысли о соотношении личного счастья с общим, о единстве возможного и реального, о долге, совести, о морали личности. И решаются они широко, с позиций художника-коммуниста.
|