Конфликт героического спектакля
04.11.2014
В работе В. Левенталя задано движение к вершине сопки, хотя сама сопка не чувствуется, не видится. Но расположенные высоко, на краю, у горизонта, древние лилово-черные ели говорят о трагизме пути героев; они похожи на распятых на столбах людей. И когда гибнет Метелица, на одном из стволов появляется лезвие, как секира. Каждый участник отряда повернут к нам так, что мы должны его особо оценить, и смерть его будет нашим горем. Поэтому все персонажи становятся интересными, все - нужными. Все - крупными, от Левинсона до Харченко.
Левинсон - Джигарханян любим режиссером, как мысль, мозг, логика, которая намного превышает чувство. Но удивительна сила страсти в искусстве, особенно в театре, где страстность, как темперамент актера, имеет самое живое выражение. Оттого-то, когда настает пора играть самую потрясающую главу романа, названную «Три смерти», наступает и самая вдохновенная часть спектакля. Легко и ненавязчиво выступает вперед легендарная и в романе, выразительная и в спектакле фигура Метелицы. Великолепен по своему внутреннему огню и по светлым озарениям простой человеческой радостью Евгений Лазарев - в красной, как символ, рубахе Метелицы он вдруг перекрывает многие впечатления спектакля. В сцене разведки всё, как бы подожженное его легким темпераментом, начинает сверкать особенно - и трогательная, почти былинно-сказочная девочка- С. Немоляева, и сладко красивые офицеры, его палачи- Е. Карнаухов, В. Комратов, П. Гуров. Взятый актером тон дает начало подъему финала - мужественной гибели юноши Бакланова (очень хорош в роли Г. Корольков) и огромного Дубова (тоже удача Б. Химичева) и катастрофе могучего, играющего всеми красками, как сама жизнь, сама непринужденность бытия, Морозки - И. Охлу-пина, без которого нет и половины сценического «Разгрома». Они умирают с точно выделенной, как главное, фразой, обращенной к командиру: «Ты должен вывести отряд, вокруг которого впоследствии...»
|